Ошибки и опасности в оказании ургентной помощи больным с абдоминальной патологией.

Ошибки и опасности в оказании ургентной помощи больным с абдоминальной патологией.

ГБУЗ Пензенская, Башмаковская, Нижнеломовская, Бековская, Белинская, Неверкинская, Тамалинская, Шемышейская, Каменская, Мокшанская и Сердобская ЦРБ.

Демидов Г.И.

 

Ретроспективно проведен анализ 190 историй болезни больных лечившихся в ЦРБ в 2010-2011 годах. Умерло больных — 146, переведены в ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко – 44. Судьба последних — неизвестна. В группе переведенных в ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко в основном больные из малокоечных ЦРБ.

При изучении историй болезни интересовал вопрос: «Смерть носила фатальный характер или часть этих больных можно было спасти при своевременной диагностике и правильно выбранной хирургической тактике?»

Итак, все умершие распределены по возрастному составу: до 70 лет  (54,8%) и старше 70 лет –  (45,2%).

Консультанты из ТЦМК (хирурги и врачи-эндоскописты) были привлечены лишь 21 раз (14,4%), хотя показания для вызова врачей консультантов были практически во всех случаях.

По нозологии все умершие распределились следующим образом:

Нозология	Число случаев
Острые гастродуоденальные язвы, осложнённые кровотечением	7
Хронические гастродуоденальные язвы, осложнённые кровотечением	3
Хронические гастродуоденальные язвы, осложнённые перфорацией	5
Синдром Маллори-Вэйсса	2
Кровотечение из варикознорасширенных вен пищевода	18
Инфаркт кишечника	57
Перфорация опухоли, перитонит	3
Формирующаяся киста поджелудочной железы	2
Панкреонекроз	20
Ущемленная грыжа передней брюшной стенки	5
Механическая желтуха	3
Кишечная непроходимость	6
Деструктивный холецистит	6
Декомпенсированный язвенный стеноз, неоперированный	2
Разрыв тощей кишки	3
Псевдоперитонит	1
Кровотечение из прямой кишки	1
Гангренозный аппендицит	1
Причина не установлена	1
Итого	146

 

Как видно из таблицы, наиболее часто умирают больные с острой непроходимостью мезентериальных сосудов — 57 (39,0%), с панкреонекрозами — 20 (13,7%) и с кровотечением из варикозно-расширенных вен пищевода — 18 ( 12,3%).

Умерли без операции 29 человек (21,2%). Это – больные, поступившие в крайне запущенном и предагональном состоянии.

31 пациент (19,9%) поступил в стационар с диагнозом: желудочно-кишечное кровотечение с разной степенью кровопотери. Последнее обстоятельство является ведущим в определении хирургической тактики. Чем выше степень кровопотери, тем активнее должны быть действия хирурга в плане установления источника кровотечения и в решении вопроса об оперативном лечении.

Примером совершено ошибочной тактики служит история болезни больного К., 63 лет. Дежурный врач госпитализирует больного с диагнозом:  «ИБС. Атеросклероз», хотя у больного были явные признаки желудочно-кишечного кровотечения. Через 10 часов больной осматривается хирургом и переводится из терапевтического отделения в палату интенсивной терапии для проведения гемостатической терапии без установления источника кровотечения, степени кровопотери и решения вопроса об экстренности операции. Через 10 часов сделана запись: «Состояние больного внезапно ухудшилось, АД 60 и 40 мм.рт.ст., Hb – 48 г/л., Эр – 1,6х10¹²/л». Срочная лапаротомия, дуоденотомия, прошивание сосуда в язве. Смерть через 5 часов.

В «оправдание» своего бездействия хирург оставляет запись, что «ФГДС не выполнялась из-за отсутствия врача-эндоскописта».

Возникает естественный вопрос: «А что мешало вызвать врача-эндоскописта и хирурга из ТЦМК, а вместе с ними сделать запас компонентов крови и своевременно прооперировать больного?»

Типичными ошибками хирургической тактики при эзофаго-гастро-дуоденальных кровотечениях являются:

1 – не учёт степени кровопотери по клиническим и лабораторным данным – АД, пульс, Hb и количество эритроцитов;

2 – принятие решения о консервативной терапии без эндоскопического уточнения источника кровотечения и его характера;

3 – установка на оперативное вмешательство только при рецидиве кровотечения, которое может возникнуть в любое время суток при кажущемся благоприятном течении болезненного процесса и зачастую носит фатальный характер;

4 – надежда на русский «авось» при отсутствии должных условий для диагностики и выполнения оперативного вмешательства, при отсутствии специалистов необходимой квалификации.

Кровотечение любой степени тяжести следует расценивать как прямую угрозу жизни, поэтому при наличии анамнестических и клинических признаков желудочно-кишечного кровотечения все действия хирурга должны носить экстренный, безотлагательный характер в любое время суток.

Тактика хирурга при желудочно-кишечных кровотечениях.

1. При хронических гастродуоденальных язвах:

1.1. При продолжающемся кровотечении F-1а, F-1b – срочное оперативное вмешательство.

1.2. При угрозе рецидива кровотечения F-2a, F-2b – показано оперативное вмешательство по относительно экстренным показаниям, то есть в этот же день или с утра следующего дня, при достаточном обеспечении компонентами крови и достаточной квалификации хирургов, с проведением гемостатической и гемозаместительной терапии.

1.3. При угрозе рецидива кровотечения F-2c и F-3 показано оперативное вмешательство в плановом порядке или перевод в другое лечебное учреждение.

2. При острых язвах, эрозивных гастритах – тактика более консервативна. В этих ситуациях показана эндоскопическая остановка кровотечения и перевод больных реанимационной бригадой в ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко. При продолжающемся кровотечении показано срочное оперативное вмешательство.

3. При синдроме Маллори-Вэйсса показана эндоскопическая остановка кровотечения. Если это не удается, показано срочное оперативное вмешательство, так как риск рецидива кровотечения при этом заболевании достаточно высок.

4. При кровотечении из расширенных вен пищевода и желудка тактика хирурга определяется:локализацией процесса, степенью кровопотери, общим соматическим состоянием больного.

4.1. Если процесс локализован в средней трети пищевода:

4.1.1. При продолжающемся кровотечении – срочно установить зонд Блэкмора

4.1.2. При состоявшемся кровотечении – гемостатическая, гемозаместительная терапия, профилактика рецидива кровотечения неселективными бета-блокаторами (анаприлин, обзидан) и ингибиторами протонной помпы или Н₂-блокаторами.

4.1.3. При состоявшемся кровотечении и стабильной гемодинамике, при отсутствии декомпенсации основного процесса (асцит, желтуха) больных молодого и трудоспособного возраста следует реанимационной бригадой переводить в сосудистое отделение ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко с целью наложения сосудистых анастомозов.

Примечание: Установление назогастрального зонда с целью контроля за рецидивом кровотечения или зонда Блекмора с целью профилактики рецидива кровотечения следует считать грубейшей ошибкой.

4.2. При локализации процесса в нижней трети пищевода и кардии.

4.2.1. При продолжающемся кровотечении независимо от стадии цирротического процесса показаны — экстренная лапаротомия, широкая продольная гастротомия в области тела и дна желудка, прошивание 8-образными кетгутовыми швами кровоточащих сосудов или нитями с атравматическими иглами с низведением слизистой нижней трети пищевода по Баулину Н.А.

4.2.2. Если остановить кровотечение из пищевода не удается, рекомендуется томпонада пищевода по доктору Сафрошкину В.Н. (экс-хирург Шемышейской ЦРБ)

Примечание: При неустановленном эндоскопически источнике кровотечения (средняя и тяжелая степень кровопотери) следует срочно вызвать эндоскописта из ТЦМК и хирурга для решения вопроса о хирургической тактике.

Более редкими причинами желудочно-кишечного кровотечения следует считать онкопроцессы и доброкачественные полипы различной локализации (от пищевода до прямой кишки), дивертикулезная болезнь и билигемия. Геморроидальные кровотечения следует считать кровотечением наружной локализации, а потому они не могут быть отнесены к желудочно-кишечным.

Примеры ошибочной тактики при желудочно-кишечных кровотечениях.

1. Больной П., 62 года. Поступил в хирургическое отделение с кровотечением из язвы гастродуоденоанастомоза. ФГДС – язва гастродуоденоанастомоза с угрозой рецидива кровотечения F-2b. Лечение консервативное. Через сутки появились клинические признаки рецидива кровотечения: Hb – 77 г/л. Повторно ФГДС – F-2b. Вопрос об оперативном вмешательстве не ставится. На следующие сутки снова рецидив кровотечения – экстренная лапаротомия, гастротомия, прошивание кровоточащего сосуда. Смерть через 4 часа после операции.

В данном случае следовало больного оперировать экстренно в первый же день или с утра следующего дня, не дожидаясь рецидива кровотечения.

1. Больной Е., 55 лет. Поступил в хирургическое отделение с диагнозом: цирроз печени, кровотечение из варикозно-расширенных вен пищевода, установлен зонд Блекмора, кровотечение продолжается. Hb – 81 г/л., Er – 2,73х10¹²/л. Фиброгастроскопия – в нижней трети пищевода сгустки крови, из под которых подтекает кровь. Не оперирован. Смерть на следующие сутки.
2. Больной Д., 62 года. Поступил в хирургическое отделение с кровотечением из хронической язвы 12-ти перстной кишки. ФГДС – глубокая язва 12-ти перстной кишки 2х1,5 см. с тромбом темно-багрового цвета. Консилиум не проводился, продолжалась консервативная терапия на 4-й день Hb – 88 г/л., Er – 2,9х10¹²/л. В виду нестабильности гемодинамики на 5-й день переведен в реанимацию. Оперирован на 6-й день. Смерть через час после операции.

Ошибки и опасности при оказании хирургической помощи при остром аппендиците.

Хирургическая тактика при острых деструктивных аппендицитах достаточно подробно изложена в методических рекомендациях по оказанию ургентной помощи при острых заболеваниях живота в ЛПУ 1-го и 2-го уровня (Пенза 2010 г.)

В пункте 8 записано: «При благоприятном течении послеоперационного периода больного не должны беспокоить: вздутие живота, тошнота и боли в ране. Температура к 3-му дню нормализуется, что позволяет прекратить антибактериальную терапию».

Примером ошибочной интраоперационной хирургической тактики и неадекватного ведения раннего послеоперационного периода служит история болезни больной Ф., 72 лет, которая была оперирована в экстренном порядке по поводу гангренозного аппендицита через 3 часа с момента госпитализации под эндотрахеальным наркозом.

Обнаружено, что отросток «гангренозно» изменен, расположен ретроцекально и ретроперитониально. Участок париетальной брюшины некротизирован, при иссечении которого в забрюшинной клетчатке обнаружен гной. Хирург ограничился ретроградным удалением отростка и дренированием брюшной полости трубчатым дренажом. Послеоперационный период протекал с наличием признаков интоксикации и тупых болей в правой боковой и поясничной областях. УЗИ выполнено лишь на 4-й день. Врач  УЗИ диагностики пишет о наличии признаков паранефрита. Консилиум не проводился, консультант из ТЦМК не приглашался и больная берется на операцию лишь на 5-й день при развернутой картине перитонита с параличом кишечника. Вопрос о переводе больной в ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко не ставился. На 13-й день больная умирает.

Как следовало поступить при первой операции? Здесь уместны два варианта:

1. Дополнительное вскрытие забрюшинного пространства по Пирогову с проточным дренированием через поясничную область;
2. Рану в правой подвздошной области продлить в правую поясничную область, выполнить ревизию забрюшинного пространства и установить дренажи в забрюшинное пространство и правый боковой канал.

И в том и в другом случае, следовало свободную брюшную полость изолировать от забрюшинного пространства прядью большого сальника на питающей ножке.

Ошибки и опасности при хирургическом лечении прободных гастродуоденальных язв.

Ошибки и опасности при прободных гастродуоденальных язвах возникают в процессе диагностики, в процессе хирургического лечения и в раннем послеоперационном периоде.

Диагностические ошибки обусловлены неправильной интерпретацией жалоб больного, отсутствием четкой методики обследования больного и неиспользованием параклинических методов исследования. Как известно, свободный газ в брюшной полости при обзорной R-графии живота выявляется лишь в 60-65% случаев. Недостаточно опытный хирург, как правило, ставит диагноз: «Острый панкреатит» и назначает консервативную терапию, хотя, в наше время, практически во всех лечебных учреждениях есть возможность выполнить ФГДС и УЗИ диагностику, чтобы избежать смертельно опасных ошибок.

Примером служит история болезни больной Ч., 74 лет, которая через сутки с момента госпитализации прооперирована, с прободной язвой 12-ти перстной кишки и распространенным перитонитом. Причинами запоздалого оперативного вмешательства явились: гипердиагностика острого панкреатита, ошибочная хирургическая тактика при остром панкреатите – не обозначена форма клинического течения, неиспользованые параклинические методы обследования. Обзорную R-графию сделали лишь через сутки  — обнаружен свободный газ под куполом диафрагмы.

Примером ошибочной тактики ведения послеоперационного периода может служить история болезни больной Г., 53 лет, которую оперировали по поводу перфоративной язвы желудка. На 12-тый день выписали больную на амбулаторное лечение, не проведя фиброгастроскопии. Через три дня после выписки больная поступила в хирургическое отделение в состоянии геморрагического шока. С хирургом-консультантом из ТЦМК выполнена экстренная резекция желудка по Бильрот-2 по поводу хронической язвы 12-ти перстной кишки, осложненной кровотечением тяжелой степени. Понятно, что операция была технически сложной и обойтись простым ушиванием язвы было невозможно. К сожалению, в дальнейшем послеоперационный период осложнился абдоминальным гнойно-септическим процессом, что и привело к смерти.

Вывод: учитывая возможность наличия множественной локализации осложненных язв следует взять за правило перед выпиской из стационара проводить фиброгастроскопическое исследование.

У лиц пожилого и старческого возраста нередко приходится экстренно выполнять различные оперативные вмешательства, у которых в раннем послеоперационом периоде хронические гастродуоденальные язвы могут перфорировать или осложниться кровотечением, что и является основной причиной смерти.

Примером этому служит история болезни больной К., 61 года, поступившей в отделение хирургии с клиникой острой обструкционной толстокишечной непроходимости. Выполнена правосторонняя гемиколэктомия, с наложением илеотрансверзоанастомоза с интубацией тонкой кишки через концевую подвесную транзверзостому.

Ранний послеоперационный период протекает крайне тяжело, с нестабильной гемодинамикой. Утром второго дня после операции по дренажам, поставленным в забрюшинное пространство, выделилось до 400 мл. черного цвета жидкости. О возможной перфорации язвы желудка даже не возникало мыслей. На 3-тий послеоперационный день выполнена релапаротомия. Была обнаружена перфорация хронической язвы на малой кривизне желудка.

Следует помнить, что при перфорациях хронических дуоденальных язв с элементами пенетрации в гепатодуоденальную связку интраоперационно возникают сложности в выборе способа и объема операции. Как показывает опыт, ушивание таких язв чревато несостоятельностью швов в раннем послеоперационном периоде. Чтобы избежать этих осложнений, приходится решаться на резекцию желудка по Бильрот – 1 даже при наличии серозно-фибринозного перитонита.

Если перитонит носит гнойный характер или осложнен параличом тонкой кишки (2-я стадия перитонита по Напалкову, 1927 г.), следует: хорошо отсанировать брюшную полость, выполнить  трансназальную интубацию тонкой кишки, зашить герметично перфорационное отверстие с оментопластикой на питающей ножке с последующим дренированием брюшной полости по классической методике.

В ряде случаев объем оперативного вмешательства бывает необоснованно завышен. Примером может служить история болезни больной Ф., 67 лет, которая была прооперирована в экстренном порядке по поводу прободной язвы пилорического отдела желудка. Перфорационное отверстие  было зашито наложением двух рядов узловых швов. Опасаясь, что будет стеноз выходного отдела желудка, дополнительно наложили позадиободочный, и почему то не задний, а передний ГЭА, когда можно было ограничится установлением назогастрального зонда или ушить язву по Оппелю-Поликарпову, что гарантировало бы от стеноза.

Ошибки и опасности при хирургическом лечении деструктивных холециститов.

Хирургическая тактика и техника оперативных вмешательств достаточно хорошо отработаны. Послеоперационная летальность в крупных учреждениях колеблется от 1 до 2%.

Тем не менее, продолжают иметь место ошибки диагностического, тактического и технического характера, в выборе объема оперативного вмешательства и в диагностике ранних послеоперационных осложнений: кровотечение и желчеистечение в свободную брюшную полость.

Примером этому могут служить:

1. История болезни больного В., 57 лет, поступившего в хирургическое отделение с диагнозом острый панкреатит без указания формы клинического течения. Госпитализирован в общую палату, записей динамического наблюдения нет. На второй день в связи с резким ухудшением состояния переводится в палату интенсивной терапии. Во время транспортировки наступила смерть. При аутопсии выявлена эмпиема желчного пузыря, распространенный  гнойный перитонит.
2.  История болезни больного С., 70 лет, который был госпитализирован в хирургическое отделение, где был выставлен диагноз: «Острый холецистопанкреатит». Лейкоцитов крови – 25х10⁹/л. Клиническая форма не обозначена, хирургическая тактика не определена. На следующий день в связи с наличием болевого синдрома и перитониальных симптомов выполнена операция – лапаротомия, холицистэктомия от дна. Желчный пузырь флегмонозно изменен. Подпеченочное пространство дренировано круглым полиперфорированным силиконовым дренажом. В течении 8 дней дневниковые записи гласят, что по дренажу выделяется по 50-80 мл. желчи. Вопрос о повторной операции и о переводе в ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко не ставится, консультант из ТЦМК не приглашается.

На 4-й день у больного во время рвоты наступила эвентрация кишечника. Больной срочно оперирован тем же хирургом. Причина желчеистечения не установлена, характеристика перитонита не дана. Выполнена назоинтестинальная интубация (видимо имел место паралич тонкой кишки). Свободная брюшная полость от источника желчеистечения не отграничена.

Желчеистечение по дренажам продолжается, однако хирург из ТЦМК не приглашается и вопрос о переводе больного в ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко не ставится еще в течении 4-х дней. На 8-й день госпитализации консультант из ТЦМК ввиду отсутствия затеков при контрастной R-графии показаний для релапаротомии не находит и, в свою очередь, допускает тактическую ошибку – не переводит больного в ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко, где есть возможность квалифицированно провести УЗИ и КТ.

На 10-й день очередная эвентрация кишечника. Очередная лапаротомия, установить источник желчеистечения оказалось невозможным ввиду отсутствия желчи в момент ревизии и выраженных пластических фибринозных наложений. Очередная тактическая ошибка – больной не переведен в ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко. На 14-й день больной переведен на ИВЛ, смерть на 15-й день.

1. История болезни больного Ф., 72 года, оперированного в экстренном порядке по поводу острого обтурационного холецистита. Выполнена операция – холецистэктомия, дренирование холедоха по Пиковскому. На 3-й день после операции больной случайно удалил дренаж из холедоха. Несмотря на то, что желчь продолжала поступать через прокол в брюшной стенке и появились признаки ограниченного перитонита, релапаротомия выполнена лишь через 9 дней. Вопрос о вызове консультанта из ТЦМК и переводе в ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко не ставился. Больной умер на 42 день после операции. Подобное отношение к судьбе больного трудно определить даже как врачебная ошибка.
2. История болезни больной А., 56 лет, поступившей в хирургическое отделение с клиникой деструктивного холецистита. Операция выполнена лишь через 9 дней – якобы больная отказывалась до этого от операции. Во время операции был вскрыт паравезикальный абсцесс, выполнена холецистэктомия. Смерть больной наступила на 15 день вследствие полиорганной недостаточности. Естественно консультантов из ТЦМК не приглашали, вопрос о переводе в ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко не ставился.

Ошибки и опасности при хирургическом лечении ущемленных грыж передней брюшной стенки.

Казалось бы, что проще, чем диагностировать ущемленную грыжу передней брюшной стенки при наличии плотного болезненного образования в области грыжевых ворот. В этих ситуациях вопрос решается просто – показана срочная операция — грыжесечение, рассечение ущемляющего кольца, оценка жизнеспособности ущемленной части кишки и завершающая пластика грыжевых ворот.

Подобную операцию легко выполнить под местным обезболиванием.

Совершенно другим должен быть подход к ущемленным грыжам, осложненным флегмоной грыжевого мешка, острой кишечной непроходимостью или перитонитом.

В подобных ситуациях показана срочная срединная лапаротомия с кратковременной предоперационной подготовкой в условиях реанимации или палаты интенсивной терапии.

При срединной лапаротомии оценивается:

1. Характер экссудата в свободной брюшной полости (серозный, серозно-фибринозный, геморрагический, гнойный и тому подобное);
2. Уровень ущемленной петли кишки (тощая или подвздошная)
3. Состояние приводящей петли (насколько она растянута и на каком расстоянии от места ущемления и степень отечности её стенки, наличие или отсутствие перистальтических движений в связи с механическим раздражением. Иначе говоря, хирург уточняет наличие или отсутствие паралича приводящей петли и на каком расстоянии.

Эти критерии определяют интраоперационную формулировку диагноза, а, следовательно, характер и объем оперативного вмешательства.

При выборе объема операции следует рассмотреть несколько вариантов:

1. Экссудат светлый, прозрачный в небольшом количестве. Приводящая петля растянута на 3-4 см, стенка её не отечна в грыжевое кольцо можно ввести указательный палец, растянуть его, а ущемленную петлю можно извлечь. Ущемлённая часть кишки синюшно-багровая, но розовеет и начинает перистальтировать в ответ на механическое раздражение.

Интраоперационный диагноз можно сформулировать так: «Ущемлённая …грыжа, осложнённая серозным перитонитом без паралича приводящей петли». Понятно, что ни о какой резекции кишки речь не идет. Достаточно провести новокаиновую блокаду брыжейки тонкой кишки и ушить внутреннее кольцо через лапаротомную рану, а стандартное грыжесечение  выполнить при необходимости в плановом порядке.

1. Экссудат серозно-геморрагический, малопрозрачный (мутноватый). Приводящая петля расширена до 4-5 см, содержит жидкость и газ. Стенки кишки отечны, не перестальтируют, протяженность парализованной кишки не менее 1 метра. Отводящая петля спавшаяся. Внутреннее кольцо исследовать не возможно.

Интраоперационный диагноз: «Ущемлённая… грыжа с некрозом и синдромом паралитической кишечной непроходимости. Серозно-геморрагический или серозно-фибринозный перитонит».

При этом варианте алгоритм действий хирурга следующий:

2.1 удаление экссудата электроотсосом и санация брюшной полости раствором фурацилина;

2.2 резекция ущемленной петли тонкой кишки с использованием ушивателей органов (УО-40, УО-60), без извлечения ущемленной части из грыжевого мешка;

2.3 эвакуация кишечного содержимого из приводящей части кишки путем сцеживания его в стерильный непромокаемый пакет или непосредственно в таз для сбора салфеток;

2.4 формирование Т-образного анастомоза (конец приводящей петли в бок отводящей) с последующей интубацией приводящей петли стерильным полиперфорированным силиконовым дренажом по методу Сапожкова А. (хирург БСМП г. Пенза 1994 год). Этот способ длительной декомпрессии тонкой кишки мы назвали «интубация тонкой кишки через илеостому по Майдлю». В отличие от других способов она легко выполнима, проходит асептично и не дает осложнений, присущих другим способам. Существенными моментами этого способа длительной декомпрессии приводящего отдела тонкой кишки являются:

1) анастомоз формируется в 8-10 см от конца отводящей петли;

2) первый обвивной непрерывный шов вокруг интубационной трубки затягивается туго, до полной герметичности;

3) второй кисетный шов накладывается в 2-3 см от первого и затягивается после погружения в него интубационной трубки, «нежно», до соприкосновения стенок, без тугого затягивания;

4) через прокол брюшной стенки в правой подвздошной или боковой областях интубационную трубку извлекают из брюшной полости и кишка подшивается к брюшине с захватом в шов предлежащих мышечно-апоневротических фасций и мышц (не менее 4 лигатур). Лигатуры, взятые на зажимы, затягиваются последовательно и отсекаются;

5) заключительным этапом является фиксация интубационной трубки к коже;

6) дренирование брюшной полости и послойное ушивание лапаротомной раны;

2.5) заключительный этап – операция грыжесечение. Вскрытие грыжевого мешка. Удаление содержимого грыжевого мешка и резицированной части кишки, пластика грыжевых ворот, если нет флегмоны грыжевого мешка.

3. Экссудат носит гнойный характер, тонкая кишка растянута газами и жидким содержимым на всем протяжении, стенка её багрово-синюшного цвета, отечна, не перистальтирует в ответ на механическое раздражение.

Интраоперационный диагноз можно сформулировать так: «Ущемленная … грыжа, распространенный гнойный перитонит, вторая стадия (по Напалкову 1927 г.) — с параличом тонкой кишки».

Алгоритм действия хирурга при этом варианте:

3.1 санация брюшной полости;

3.2 резекция ущемленной петли тонкой кишки;

3.3 интубация тонкой кишки через концевую илеостому, если  резецирована петля подвздошной кишки. Если резецирована петля тощей кишки, интубация приводящей части кишки производится «вынужденно» через илеостому по Майдлю.

Примечание: формирование двухконцевой илеостомы возможно при условии выполнения программированной релапаротомии через 48-72 часа с целью закрытия свищей при стихающем гнойно-воспалительном процессе. Несоблюдение предлагаемого алгоритма действий, как правило, заканчивается неблагоприятно.

Примерами этим рекомендациям могут служить:

1. История болезни больной А., 79 лет, которая поступила в хирургическое отделение с ущемленной рецидивной паховой грыжей. Операция через 20 минут – лапаротомия, резекция тонкой кишки, трансназальная интубация тонкой кишки.

Послеоперационный период протекает крайне тяжело, но, несмотря на это, в первые послеоперационные сутки больная экстубирована. Хирург из ТЦМК вызванный на консультацию через 3 дня, констатировал у больной наличие полиорганной недостаточности (сердечно-сосудистой, дыхательной недостаточности и динамической кишечной непроходимости). Больная переведена на ИВЛ. Состояние больной расценено как неоперабельное.

У данной больной были допущены ошибки:

а) не была проведена предоперационная подготовка;

б) грубой ошибкой следует считать трансназальную интубацию тонкой кишки, которая довольно травматична, тем более у 79 летней женщины с наличием сердечно-сосудистой патологии. В данном случае более рационально была бы интубация через концевую илеостому по Майдлю.

1. История болезни больной Ж., 83 лет, поступившей в хирургическое отделение с правосторонней ущемленной бедренной грыжей, осложненной кишечной непроходимостью и перитонитом. Выполнена резекция петли подвздошной кишки, наложена концевая илеостома и выполнена для чего-то трансназальная интубация тощей кишки, хотя вполне можно было обойтись интубацией тонкой кишки через концевую илеостому. На 3-день больная умерла.
2. История болезни больной М., 62 лет, которая поступила в хирургическое отделение и оперирована через 18 часов по поводу острой кишечной непроходимости. При лапаротомии установили, что причиной непроходимости явилось ущемление петли подвздошной кишки в бедренной грыже справа. Выполнена резекция тонкой кишки с анастомозом «конец в конец», хотя приводящие петли были растянуты, отечны, гиперемированы. Результатом этой операции явилась несостоятельность швов анастомоза. На 4-й день выполнена релапаротомия, резекция анастомозированной части тонкой кишки с интубацией через илеостому по Майдлю, а в 20 часов того же дня по дренажам из брюшной полости стало вытекать желудочное содержимое с примесью желчи. Экстренная релапаротомия. Обнаружена перфоративная язва желудка — ушита.

Вопрос о вызове консультанта из ТЦМК и переводе в ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко не ставился в течении 9-ти дней. Выполнена релапаротомия по поводу перфорации тонкой кишки. На 11-й день очередная релапаротомия по поводу несостоятельности швов ушитой язвы желудка. Видимо у этой больной настолько был нарушен репаративный процесс, что возникали острые язвы с последующей перфорацией. Смерть наступила на 14 сутки пребывания в стационаре.

1. История болезни больного П., 71 года. Оперирован экстренно по поводу ущемленной левосторонней паховой грыжи – грыжесечение, резекция некротизированной части большого сальника, пластика грыжевых ворот. Со 2-го дня у больного клиника кишечной непроходимости. Больного переводят в отделение реанимации. На 3-й день на УЗИ признаки кишечной непроходимости, на 5-й день на рентгенограмме — чаши Клойбера в толстой кишке – операция лапаротомия. Обнаружено, что подвздошная кишка на протяжении 30 см темно-багрового цвета, стенки кишки отечны. Вместо того, чтобы сделать резекцию тонкой кишки с удалением патологически измененной части, проводят трансназальную интубацию.  Консультанта из ТЦМК вызывают лишь на 9-й день. Больная от предложенной операции отказалась. Умерла спустя 3-суток.

В данном случае танатогенез можно представить следующим образом: ущемленная петля самостоятельно вправилась в брюшную полость, видимо, во время анестезии, при явном деструктивном процессе (некроз части большого сальника) и в раннем послеоперационном периоде в связи с появлением клиники кишечной непроходимости, вопрос о лапаротомии не ставится в течение 5 дней. Грубой ошибкой следует считать отказ от резекции патологически измененного участка подвздошной кишки. Неблагоприятный исход закономерен. Патологоанатом в угоду хирурга завуалировал ущемленную грыжу под мезентериальный тромбоз, практически ничем не обосновав его, так как брыжеечные сосуды не исследовались.

1. История болезни больной П., 77 лет. Поступила в хирургическое отделение с ущемленной   правосторонней паховой грыжей, осложненной перитонитом. Экстренно выполнена операция грыжесечения под местной анестезией. Перитонит установлен интраоперационно. Под общим обезболиванием выполняется срединная лапаротомия. В 2,5 метрах от связки Трейца обнаруживают перфорационное отверстие без учета, что у больной помимо серозно-фибринозного перитонита еще имеется и паралич тонкой кишки. Участок кишки резецируют и накладывают анастомоз по типу «бок в бок». И как результат — послеоперационный распространенный гнойный перитонит с параличом тонкой кишки. Релапаротомия на 5-е сутки. Ограничиваются трансназальной интубацией тонкой кишки, санацией и дренированием брюшной полости. Летальный исход предопределен.

Следовало бы при первой операции просанировать брюшную полость, сформировать тонкокишечный свищ и через него заинтубировать приводящую часть кишки, и, справившись с перитонитом, идти на закрытие свища.

Ошибки и опасности  при хирургическом лечении острой кишечной непроходимости.

Острая кишечная непроходимость у взрослых может быть вызвана множеством причин: спаечная болезнь, внутрибрюшные и наружные грыжи, онкопроцессы, инородные тела, закрывающие просвет кишечника (желчные камни, гельминты и т.п.), анатомофизиологические особенности органов брюшной полости.

Клинические признаки кишечной непроходимости хорошо известны. Степень их выраженности определяется уровнем препятствия. При тонкокишечной непроходимости превалируют схваткообразные боли и рвота застойным содержимым. При толстокишечной — вздутие живота, неотхождение газов и отсутствие стула.

Хирургическая тактика определяется видом непроходимости: функциональная, обструкционная или деструкционная (по классификации Литманна).

— Для деструкционной кишечной непроходимости характерно наличие перитониальных симптомов. При этом виде непроходимости показано срочное оперативное вмешательство с предоперационной подготовкой не более 2 часов.

— Для обструкционной кишечной непроходимости характерно отсутствие перитониальных симптомов и наличие чаш Клойбера при обзорной R-графии брюшной полости. При ней предоперационная подготовка может быть продлена до 4-6 часов, включая постановку очистительных клизм.

— Для функциональной кишечной непроходимости характерно отсутствие перитониальных симптомов и чаш Клойбера при обзорной R-графии брюшной полости. При этом виде непроходимости проводятся общепринятая комплексная консервативная терапия, R-контроль пассажа бария по желудочно-кишечному тракту, очистительная клизма.

При появлении рентген-признаков кишечной непроходимости показано оперативное вмешательство.

К этому виду кишечной непроходимости следует отнести и раннюю послеоперационную кишечную непроходимость, признаки которой начинают проявляться со 2-х суток после операции.

Несоблюдение этого алгоритма действий приводит к запоздалому оперативному вмешательству и к расширению объема операции, что зачастую становится причиной неблагоприятных исходов.

Самой серьезной ошибкой, которую допускают хирурги, является неточная формулировка диагноза без учета вида непроходимости. Как правило, в историях болезни выставлен диагноз: «Острая кишечная непроходимость», а при наличии на коже передней брюшной стенки послеоперационного рубца ставят диагноз — «Спаечная кишечная непроходимость». Хорошо еще, если выполняют рентген-контроль пассажа бария по желудочно-кишечному тракту. При деструкционной и обструкционной кишечной непроходимости делать этого совершенно не нужно, достаточно обзорной рентгенографии живота, так как это приводит к запоздалому оперативному вмешательству со смертельным исходом.

Примером этому положению может служить история болезни больной Х., 81 год, которая была прооперирована только через сутки после поступления в стационар. У больной оказалась опухоль селезеночного угла ободочной кишки. Была выполнена левосторонняя гемиколэктомия с наложением концевой трансверзостомы. Смерть на вторые сутки после операции. Объем операции явно завышен. Видимо, следовало ограничиться на первом этапе наложением трансверзостомы.

Неисполнение алгоритма диагностических действий, неиспользование рентгенологических контрастных исследований при функциональном виде кишечной непроходимости приводит к необоснованным лапаротомиям.

Больной К., 40 лет, поступил в хирургическое отделение с диагнозом: «Острая кишечная непроходимость», который был поставлен на основании резкого вздутия живота. Через 3 дня врач УЗИ диагностики ставит диагноз: «Кишечная непроходимость». При лапаротомии выявлен цирроз печени, асцит и парез правой половины ободочной кишки. На 11 послеоперационные сутки – релапаротомия по поводу вялотекущего перитонита. На следующий день больной умер. Патологоанатомический диагноз: «Цирроз печени, спленомегалия, асцит. Отек головного мозга».

Примером ошибочной хирургической тактики при обструкционной кишечной непроходимости служит история болезни больной Б., 74 лет, которая была госпитализирована в хирургическое отделение с диагнозом: «Острая кишечная непроходимость». Обзорная рентгенография органов брюшной полости не делается, диагноз не уточняется. На следующие сутки появились признаки перитонита. Экстренная лапаротомия. Диагноз: C-r сигмы, толстокишечная непроходимость, разрыв (перфорация) слепой кишки. Перитонит.

При хирургическом лечении острой кишечной непроходимости очень важно установить её причину и правильно выбрать объем и характер операции с учетом возраста больного, наличие сопутствующей сердечно-легочной патологии.

Не менее важным является определение степени декомпенсации, от чего зависит выбор способа декомпрессии приводящего отдела кишечника.

При деструкционной кишечной непроходимости: узлообразование, заворот, внутреннее ущемление, инвагинация, показана резекция петель кишечника en block. Превентивная длительная декомпрессия приводящего отдела тонкой кишки, если есть признаки его паралича (кишка растянута более 3-4 см химусом и газами, стенка кишки отечная, синюшно-багровая, не перистальтирует на механическое раздражение), проводится через назогастральный зонд.

У лиц пожилых и старческого возраста с сопутствующей сердечно-легочной патологией данный способ декомпрессии крайне нежелателен. В этих ситуациях предпочтительное отсечение патологического участка на уровне неизмененной части отводящей петли, мобилизация пораженной части с последующей эвакуацией содержимого из приводящего отдела кишечного содержимого в стерильную емкость или непосредственно в таз для отходов.

После выполнения данного этапа операции целесообразно наложение анастомоза «конец приводящей петли в бок отводящей» на расстоянии 8-10 см от места пересечения с последующей интубацией приводящего отдела тонкой кишки по А. Сапожкову.

Если паралича приводящего отдела кишки нет, можно ограничиться одномоментной декомпрессией методом «сцеживания» с последующим восстановлением целостности кишки.

При обструкционной кишечной непроходимости, если она обусловлена злокачественным процессом, показаний для резекции кишки нет.

В данном случае на первый план выступают устранение причин обструкции и выбор способа декомпрессии.

Если непроходимость обусловлена тотальным спаечным процессом и при этом приходится выполнять энтеролиз почти на всем протяжении тонкой кишки, показана трансназальная или проксимальная интубация тонкой кишки через подвесную петлевую илеостому с заглушкой по Шалимову после предварительной одномоментной декомпрессии путем «сцеживания» химуса в дистальные отделы.

Примером ошибочной интраоперационной тактики служит история болезни больной П., 82 лет, оперированной через 4 суток с момента госпитализации по поводу острой кишечной непроходимости. Причиной непроходимости явилось закрытие просвета подвздошной кишки желчным камнем. Выполнена илеолитотомия. Состояние приводящего отдела тонкой кишки в протоколе операции не отображено. Декомпрессия кишки не проводилась. Ранний послеоперационный период протекает с явной картиной ранней послеоперационной кишечной непроходимости — по назогастральному зонду постоянно оттекало застойное кишечное содержимое. Вопрос о релапаротомии не ставился. На 8 день после операции наступила смерть.

Другим примером ошибочного выбора способа длительной декомпрессии тонкой кишки служит история болезни больной А., 82 лет. Больная была прооперирована косым переменным доступом в правой подвздошной области — обнаружен инфильтрат. В связи с появлением признаков непроходимости, на 6-е сутки пребывания в стационаре выполнена лапаротомия, правосторонняя гемиколэктомия и трансназальная интубация тонкой кишки. Смерть больной наступила в этот же день. В данном случае трансназальная интубация ввиду её травматичности и с учетом возраста больной вообще была не показана. Декомпрессию тонкой кишки, если в этом была необходимость, можно было легко и просто выполнить через концевую подвесную трансверзостому.

Ошибки и опасности при хирургическом лечении острых деструктивных панкреатитов.

Целый ряд острых хирургических заболеваний органов брюшной полости: острый холецистит, прободные гастродуоденальные язвы, внутренние ущемления, острая непроходимость мезентериальных сосудов, могут протекать под маской острого панкреатита, что служит причиной запоздалого оперативного вмешательства и неблагоприятных исходов.

С другой стороны, панкреонекрозы — одна из наиболее трагических страниц абдоминальной хирургии. Летальность при них колеблется от 20 до 50 %. До сих пор вопросы хирургической тактики у разных авторов являются диаметрально противоположными. Одни считают, что надо их оперировать до развития таких грозных осложнений как забрюшинная флегмона и полиорганная недостаточность. Другие, наоборот считают, что оперативное вмешательство возможно только в фазе гнойно-септических осложнений.

Истина все же лежит посередине. Слишком активная хирургическая тактика ведет к снижению уровня послеоперационной летальности за счет больных, которых с успехом можно было и не оперировать, но это не приносит удовлетворения хирургу. Ещё большее разочарование испытывает хирург, когда он ничем не может помочь больному и понимает, что оперативное вмешательство нужно было предпринять как можно раньше.

В методических рекомендациях «По оказанию ургентной помощи при острых заболеваниях живота в ЛПУ 1 и 2 уровня» (Пенза 2010 г.) нами предложен, как нам кажется, наиболее оптимальный вариант определения хирургической тактики в зависимости от степени выраженности клинических проявлений.

В зависимости от степени тяжести клинических проявлений всех больных с острым панкреатитом следует делить на 3 клинических формы: легкая, средней тяжести, тяжелая, что и должно быть отраженно в формулировке диагноза.

Больные первой клинической группы: «Острый панкреатит, легкая форма» не требуют никакого хирургического вмешательства.

Больные второй клинической группы: «Острый панкреатит, среднетяжелая форма» требует проведения комплексной консервативной терапии, включающий в себя:

1. Новокаиновые блокады по Роману, Филину или Виноградову;
2. Инфузионную терапию со спазмолитиками, анальгетиками, антиферментативными препаратами, H₂ блокаторами и антибиотиками широкого спектра действия, а при некупируемом болевом синдроме — наркотические анальгетики, не вызывающие спазма сфинктера Одди (промедол), если вы исключили перфоративную язву, ущемленную диафрагмальную грыжу, острый деструктивный холецистит и инфаркт миокарда, используя параклинические методы исследования: ФГДС, УЗИ, ЭКГ.
3. Декомпрессию желудка с постоянной абдоминальной гипотермией.

Больные этой группы должны лечиться в палате интенсивной терапии или в отделении реанимации в течение 12 часов. При отсутствии эффекта от проведенной консервативной терапии показана лапаротомия.

Больным третьей клинической группы: «Острый панкреатит, тяжелая форма» такая же комплексная терапия проводится в течение не более 6 часов, если болевой синдром не купируется, состояние больного не улучшается, отсутствует положительная динамика от проводимого лечения — показана срочная лапаротомия.

Чтобы легче определять формы клинического течения, приводим таблицу:

Наименование клинического признака	Легкая форма	Среднетяжелая форма	Тяжелая форма
Степень выраженности болевого синдрома	Умеренный (купируется блокадой, спазмолитиками, анальгетиками)	Выраженный (купируется наркотическими препаратами)	Нетерпимый (не купируется наркотическими анальгетиками)
Рвота	Однократная	Многократная	Многократная неукротимая
Язык	Влажный	Увлажняется	Сухой
Вздутие живота	Отсутствует	Умеренное	Выраженное
Болезненность	Умеренная	Выраженная, но глубокая пальпация доступна	Глубокая пальпация недоступна
Дефанс передней брюшной стенки в эпигастрии	Отсутствует	Сомнительный	Четкий
Симптом Щёткина	Отсутствует	Сомнительный	Четкий
Притупление в отлогих местах	—	—	+
Симптом Мейо-Робсона	—	—	+
Перистальтические шумы	Обычные	Ослаблены	Отсутствуют
Пульс	До 90	90-100	Больше 100
АД	N	N	Меньше 100
Одышка	—	—	— +
Энцефалопатия	—	+ —	+
Лейкоцитоз	До 12 тыс.	12-16 тыс.	Более 16
Амилаза мочи и крови	32	32-64	Более 64 ли менее 16
Билирубин крови	Менее 20	20-30	Более 30
Глюкоза крови при отсутствии диабета	Менее 8	8-10	Более 10
Мочевина крови	Менее 7	7-10	Более 10
УЗИ брюшной полости	N	Свободная жидкость +-	Свободная жидкость +

 

Несоблюдение этого алгоритма действий, приводит к запоздалому оперативному вмешательству и, как правило, к летальному исходу, причиной которого является полиорганная недостаточность как следствие неуправляемой интоксикации.

Примером несоблюдения данного алгоритма действий служат:

1. История болезни больной В., 72 лет, которая сутки находилась в терапевтическом отделении с подозрением на инфаркт миокарда. Больную не оперировали, умерла на следующие сутки. Патологоанатомический диагноз: «Геморрагический панкреонекроз».
2. История болезни больной А., 54 лет, умершей через сутки в отделении реанимации. Не оперирована. На вскрытии — тотальный геморрагический панкреонекроз.
3. История болезни больного К., 61 года, поступившего в отделение реанимации с АД 80 и 60 мм. рт. ст., пульс 112 ударов в минуту. Консилиум не проводится, хирургическая тактика не определена, форма клинического течения не установлена. Консультант из ТЦМК не приглашается. Через сутки с момента госпитализации операция — лапаротомия. Поражена вся забрюшинная клетчатка, дренирование не проводится. Смерть через 10 часов после операции.
4. История болезни больного П., 53 лет, госпитализированного в хирургическое отделение с диагнозом: «Острый панкреатит». Форма клинического течения не выставлена. Госпитализирован не в реанимацию, а в общую палату, новокаиновые блокады не делаются, консервативная терапия неадекватна тяжести клинического течения, динамическое наблюдение за больным не проводится. Больной через 7 часов после госпитализации, падает в туалете. АД 60 и 40 мм рт. ст. Больной переводится в отделение реанимации, а операция лапаротомия выполняется через 2 суток с момента госпитализации. Консультанта из ТЦМК не приглашают. При тотальном геморрагическом панкреонекрозе не проводится абдоминизация поджелудочной железы, состояние забрюшинной клетчатки не отражено в протоколе операции и она не дренируется. Смерть через сутки после операции.
5. История болезни больного У., 29 лет, госпитализированного в хирургическое отделение с диагнозом: «Острый панкреатит». Форма клинического течения не обозначена, новокаиновые блокады не проводятся, консервативная терапия неадекватна, динамическое наблюдение не проводится, хирургическая тактика не определена.  Через 2 суток  — развернутая картина полиорганной недостаточности. Под внутривенным обезболиванием без перевода на ИВЛ выполняется диагностическая лапароскопия и дренирование брюшной полости при частоте дыхания 34 в минуту и нестабильной гемодинамике. На ИВЛ переводят за 3 часа до смерти. На вскрытии — тотальный геморрагический панкреонекроз.
6. История болезни больной Ш., 82 лет, лечившейся в хирургическом отделении с диагнозом: «Тромбоз мезентериальных сосудов» в течение 4-х суток. На вскрытии — геморрагический панкреонекроз, серозно-фибринозный перитонит.
7. История болезни больного Г., 74 лет, поступившего в хирургическое отделение с диагнозом: «Острый панкреатит». Обзорная рентгенография брюшной полости сделана на следующие сутки — под куполом диафрагмы обнаружен свободный газ. Экстренная лапаротомия. Смерть на 12 сутки пребывания в стационаре от прогрессирующего перитонита.
8. История болезни больного Л., 46 лет, поступившего в хирургическое отделение с диагнозом: «Острый панкреатит, формирующаяся псевдокиста». Взят на операцию через 3 недели после госпитализации с угрозой разрыва кисты. Операция — панкреатоцистоеюностомия с петлей по Ру. Через 19 суток взят на релапаротомию, вскрыты межпетельные абсцессы — 5 мл и удалено через мезоколон 100 мл инфицированной жидкости, удален секвестр через мезаколон, выполнена декомпрессия тонкой кишки по Зауэру. Через 7 суток очередная релапаротомия по поводу множественных перфораций острых язв тонкой кишки — процесс стал неуправляемым. Через 4 суток наступила смерть. У данного больного, на мой взгляд, первая операция выполнена явно с запозданием, когда наступила перфорация кисты в свободную брюшную полость.
9. История болезни больного С., 57 лет, поступившего в хирургическое отделение с диагнозом: «Острый панкреатит». На вскрытии после 2-х суток пребывания в стационаре обнаружена эмпиема желчного пузыря и распространенный гнойный перитонит.

Не менее сложным оказывается выбор объема оперативного вмешательства при деструктивных панкреатитах. Как показывает опыт, формирование панкреатооментобурсостомы при распространении деструктивного процесса на забрюшинную и параколарную клетчатку явно недостаточно. Необходимо не просто дренировать пораженную область, но и своевременно ставить вопрос о необходимости релапаротомии, что возможно лишь в условиях ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко, где есть высококвалифицированные хирурги и возможность выполнить КТ брюшной полости. Своевременно выполненное радикальное оперативное вмешательство, есть залог успешного лечения этой патологии.

Характер и объём оперативного вмешательства при деструктивных панкреатитах.

Среднетяжелые и тяжелые формы панкреатита обусловлены геморрагическими или преимущественно геморрагическими панкреонекрозами с наличием стеатонекрозов и зависят от распространенности процесса.

При первичном оперативном вмешательстве очень важно установить не только степень и характер деструкции в самой поджелудочной железе, но и степень пропитывания окружающей забрюшинной клетчатки, её распространенность.

Достаточно квалифицированный хирург при первичном операционном вмешательстве может руководствоваться вариантами, изложенными в методических рекомендациях.

Возможные варианты:

1 вариант.

Деструкция локализуется в поджелудочной железе с инфильтрацией экссудатом только парапанкреатической клетчатки, а экссудат в свободной брюшной полости носит серозный характер, тонкая кишка без признаков воспаления и паралича. Поджелудочная железа при пальпации плотная с повышенной кровоточивостью при попытке вскрытия парапанкреатической клетчатки и абдоминизации ее. Отсутствует гипертензия желчевыводящих путей. Интраоперационный диагноз формулируется так: Панкреонекроз, ферментативный перитонит. Объем оперативного вмешательства ограничивается удалением экссудата с промыванием брюшной полости, ненасильственной абдоминизацией поджелудочной железы и закрытым дренированием полости малого сальника круглыми двухпросветными силиконовыми дренажами через прокол передней брюшной стенки вне лапаротомной раны. Рекомендуется инфильтрация 0,25-0,5% раствором новокаина с антибиотиками широкого спектра действия и ингибиторами протеаз в количестве 500 мл в корень брыжейки тонкой и поперечно-ободочной кишки, в парапанкреатическую клетчатку на всём протяжении, если не выполнялась абдоминизация поджелудочной железы. Желательно установление в корень брыжейки микроирригатора для повторных введений вышеуказанных растворов.

2 вариант.

Отмечается пропитывание не только парапанкреатической, но и забрюшинной клетчатки справа, слева, или с обеих сторон, а также корня брыжейки тонкой и поперечно-ободочной кишки. Диагноз: некроз поджелудочной железы и забрюшинной клетчатки. При этом варианте обязательна абдоминизация поджелудочной железы, вскрытие и дренирование клетчаточных пространств, проточное дренирование полость малого сальника с выведением дренажа позади нисходящего отдела ободочной кишки в левую поясничную область, если процесс преимущественно локализуется в области хвоста и параколонарной и забрюшинной клетчатки слева.

Завершается операция оментобурсопанкреатопексией левой половиной большого сальника, что позволяет значительно уменьшить полости малого сальника и предупредить развитие перитонита нижнего этажа брюшной полости через мезоколон.

3 вариант,

Поджелудочная железа имеет тестоватую консистенцию, разрушается (фрагментируется) при пальцевом давлении, легко выполняется абдоминизация поджелудочной железы, что говорит о глубине деструкции в ней с преимущественной локализацией в области тела и хвоста, — рекомендуется выполнение дистальной панкреатнекрэктомии со спленэктомией или без неё. Операция заканчивается так же как при 2 варианте. Если хирург не владеет техникой дистальной панкреатнекрэктомии, допустима оментолапаростомия.

4 вариант.

Деструктивный процесс в поджелудочной железе и клетчатке сопровождается серозно-фибринозным перитонитом и синдромом кишечной непроходимости. В этом случае оперативное вмешательство следует дополнить длительной декомпрессией тонкой кишки одним из известных способов (назоинтестинальная интубация по Дедереру, через энтеростому по Майдлю или Джексону).

5 вариант.

Независимо от распространённости деструктивного процесса при наличии признаков вне- и внутрипечёночной гипертензии показано наложение декомпрессивной холецистостомы (холангиостомы).

При недостаточном опыте можно ограничиться санацией и дренированием сальниковой сумки силиконовыми дренажами и брюшной полости с тем, чтобы перевести больного в ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко, для дальнейшего лечения или вызвать на себя консультанта из ТЦМК, для решения вопроса о релапаротомии.

Примерами ошибочной интраоперационной тактики служат:

1. История болезни больного К., 33 лет, оперированного по поводу  подозрения на разрыв мочевого пузыря. При нижнесрединной лапаротомии разрыва не обнаружено, в брюшной полости геморрагическая жидкость. Верхний этаж не обследован из-за спаечного процесса. Выставлен диагноз: «Туберкулез кишечника». Лечили в реанимации. Консультантов не вызывали. Больной на 14 сутки умер. На вскрытии — геморрагический панкреонекроз, перитонит.
2. История болезни больной Д., 40 лет, которая была оперирована с диагнозом: «Перитонит». В брюшной полости обнаружена серозная жидкость, поджелудочная железа увеличена в объеме, плотная с участками распада. Почему-то решили, что это рак поджелудочной железы. Ограничились бурсооментостомой. Консультанта не вызывали. Через 4 дня смерть. На вскрытии — тотальный некроз поджелудочной железы.
3. История болезни больной П., 38 лет, поступившей в хирургическое отделение через неделю с момента заболевания. Операция через 9 часов с момента госпитализации — лапаротомия, санация брюшной полости, холецистостома, трансназальная интубация тонкой кишки при нестабильной гемодинамике и оментостома. Смерть через 17 часов. На вскрытии — жировой панкреонекроз, серозно-фибринозный перитонит.

В данном случае объём операции необоснованно расширен трансназальной интубацией тонкой кишки.

Имели место случаи, когда больные поступали в стационар в предагональном состоянии и умирали в первые 4-6 часов. В этих ситуациях, ни о каком оперативном вмешательстве не может быть и речи.

Примечание: Если в лечебном учреждении хирурги владеют видеолапароскопическими технологиями, то они должны быть включены в диагностический и лечебный процесс, как первый этап оперативного вмешательства.

Ошибки и опасности в хирургическом лечении перитонитов.

Они могут быть диагностического характера, когда диагноз перитонита не выставляется, что служит причиной запоздалого оперативного вмешательства. С другой стороны, может иметь место гипердиагностика его при так называемых псевдоперитонеальных симптомокомплексах и псевдоперитонитах, обусловленных нехирургическими заболеваниями.

В рассматриваемой группе умерших из 146 больных перитониты, как осложнения, имели место у 92 (63 %) больных. У одного больного с циррозом печени при лапаротомии перитонит, как таковой, не был обнаружен и, следовательно, операция оказалась ошибочной.

У 57 больных (39 %) причиной перитонита послужил инфаркт кишечника. Среди причин перитонита второе место прочно занимают больные с панкреонекрозами. Единичными причинами явились перфорации и разрывы полых органов брюшной полости.

Если имеет место картина перфораторного перитонита, показано срочное оперативное вмешательство с предоперационной подготовкой не более 2-х часов, независимо от тяжести состояния больного.

При других перитонитах, обусловленных воспалительными процессами органов брюшной полости, следует провести полный комплекс клинико-лабораторных и параклинических  методов исследования всех систем и органов для суждения о степени выраженности интоксикации с одновременным проведением дезинтоксикационной и антибактериальной терапии в течение не более 6 часов в условиях реанимационного отделения (палаты).

Если состояние больного не удается стабилизировать, то оперативное вмешательство теряет всякий смысл, т. е. состояние больного можно считать неоперабельным.

Примерами ошибочной диагностики и хирургической тактики служат истории умерших больных.

1. Больной К., 53 лет. Поступил через 3 суток с момента заболевания с нестабильной гемодинамикой, с тяжелой степенью интоксикации. Экстренная лапаротомия. Диагноз: Мезентериальный тромбоз, инфаркт кишечника. Состояние нерезектабельное. Умер через 10 часов.

В данном случае при установленном диагнозе оперативное вмешательство не было показано.

1. Больная Т., 39 лет. Госпитализирована с диагнозом «Панкреатит». Лечение консервативное. Без проведения полного комплекса диагностических мероприятий, через сутки ввиду неэффективности консервативной терапии больную взяли на операцию. Выявлен субтотальный инфаркт тонкой кишки, резекцию кишки делать не стали. Больная умерла через сутки после операции.

В данной ситуации имела место ошибочная диагностика и, возможно, необоснованный отказ от резекции кишки.

1. Больной В., 74 года. Поступил с жалобами на боль в правой половине живота с наличием признаков местного перитонита. Экстренная лапаротомия доступом по Волковичу-Дьяконову под общим обезболиванием. Обнаружен некроз тонкой кишки, хотя перитонит, по характеру экссудата, был серозным. От срочной лапаротомии и резекции кишки необоснованно отказались. Больной прожил еще 5 дней.

В данном случае отказ от радикальной операции явно был не обоснован, видимо, ввиду низкой квалификации хирурга. Следовало бы сразу же вызвать консультанта из ТЦМК. К сожалению, подобные случаи не единичны. Больной Ф., 53 лет, которому была выполнена эксплоративная лапаротомия, прожил 6 суток без повторного оперативного вмешательства.

1. Примером ошибочной тактики на догоспитальном этапе служит история болезни больного Т., 82 лет, которого бригада скорой помощи доставила из дома в приемное отделение больницы с АД 30 и 0 мм рт. ст. Больной умер в этот же день, не оперирован. Диагноз: мезентериальный тромбоз, перитонит.
2. Больной М., 71 год, госпитализирован с диагнозом панкреатит, лечили консервативно, через 2 суток оперирован по поводу распространенного перитонита вследствие перфорации опухоли селезеночного угла ободочной кишки. Операция — резекция левого фланка с выведением трансверзостомы, с санацией и дренированием брюшной полости. При отсутствии паралича почему-то еще и выполнили трансназальную интубацию тонкой кишки. Смерть наступила на следующие сутки.
3. Больной Г., 74 лет. Госпитализирован с диагнозом: «Панкреатит». Через сутки выполнена обзорная рентгенография брюшной полости, обнаружен свободный газ под куполом диафрагмы. Срочная лапаротомия. Обнаружена перфоративная язва 12-ти перстной кишки, перитонит.

С 3-их послеоперационных суток — нестабильная гемодинамика. Консультантов не приглашают, вопрос о переводе в ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко не ставится. На 8-й послеоперационный день — смерть. Причина смерти — гнойный перитонит.

 

Ошибки интраоперационной диагностики.

Ошибки интраоперационной диагностики перитонита, а, следовательно, и выбор объема оперативного вмешательства обусловлены незнанием его характеристик: распространенности перитонита, характера экссудата, стадийности его клинического течения по Напалкову, степени выраженности интоксикации.

Хирург, прежде чем начать оперативное вмешательство при установленном источнике перитонита, должен взвесить свои возможности, уровень квалификации и достаточность практических навыков для выполнения операции в полном объеме. При наличии сомнений лучше вызвать консультанта на себя или решить вопрос о переводе больного в ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко.

При неустановленном источнике перитонита, если состояние больного транспортабельное, лучше срочно решить вопрос о вызове консультанта или  перевести больного в ГБУЗ ПОКБ им. Н.Н. Бурденко.

 

Характер и объем оперативных вмешательств при распространенных перитонитах.

Характер и объем оперативных вмешательств при распространенных перитонитах определяется:

1. Источником перитонита.

Источник перитонита должен быть удален! При невозможности удаления источника перитонита должны быть предприняты меры по его отграничению от свободной брюшной полости.

2. Характером экссудата.

2.1. При серозном характере (при отсутствии выпавшего фибрина) достаточно тщательно осушить брюшную полость. Дренажи устанавливаются, как правило, непосредственно к источнику перитонита.

2.2. При серозно-фибринозном перитоните (большое количество мутного экссудата и выпавшего фибрина, порой трудноудаляемого) — обязательно не только тщательное удаление экссудата, но и промывание брюшной полости с последующим установлением силиконовых дренажей.

2.3. При гнойном перитоните (множественные гнойные очаги), как правило, сопровождающимся параличом тонкой кишки, одномоментная санация брюшной полости практически невыполнима. Поэтому проводятся программированные релапаротомии с целью дополнительной санации гнойных очагов и брюшной полости.

Деление перитонитов по характеру экссудата: мочевой, каловый, желчный и т.п. не влияет на интраоперационную хирургическую тактику, а поэтому не имеет практического значения.

3. Синдромом кишечной непроходимости.

Перитонит по Напалкову (1927 г.) делится на 2 стадии: без паралича и с параличом тонкой кишки.

3.1. При 1 стадии перитонита длительная декомпрессия кишечника не требуется, т.е. нет необходимости в интубации тонкой кишки.

3.2. При 2 стадии перитонита показана длительная декомпрессия кишечника, которая предусматривает крайне важный второй момент — раннее энтеральное питание.

Декабрь 2012 г.

Демидов Г.И.

♦  Рубрика: Без рубрики.